Существует древнее предание, что родителями преподобного были ростовские бояре Кирилл и Мария. Они жили в имении, расположенном рядом с Ростовом Великим, если ехать от него в сторону Ярославля. Жизнь «бояр знатных» была простой. Этих спокойных и тихих людей уважали местные жители.
Кириллу неоднократно доводилось бывать в Орде с князьями Ростовскими в качестве их близкого, доверенного лица, но богатым человеком он не был. Роскошь в его доме отсутствовала. В домашнем быту семья Кирилла вела себя, как крестьяне. Мальчик Сергий (в то время – Варфоломей) пас лошадей в полях. Ребенок был смышленым и трудолюбивым. Он хорошо ездил верхом. Скорее всего, иногда ему приходилось пасти лошадей и по ночам. Барских замашек у него не было.
Вера в жизни справедливых и почтенных бояр Кирилла и Марии занимала важное место. Они оказывали помощь беднякам и странникам, которые часто у них ночевали.
Детские годы Сергия Радонежского
3 мая Мария родила сына, которого священнослужитель назвал Варфоломеем, так как в тот день отмечали праздник в честь такого святого. С ранних лет ребенок был особенным.
7-летний Варфоломей изучал грамоту в церковной школе, куда ходил и его брат Стефан – прилежный ученик. Варфоломей имел не такие хорошие способности к наукам, но он упорно занимался и старался не отставать от брата. Правда, это не всегда удавалось, из-за чего мальчик огорчался, а бывало, что терпел наказание от учителя, насмешки товарищей и имел серьезные разговоры с родителями. Ребенок иногда плакал в одиночестве, но успехов в учебе добиться не мог.
Представьте себе деревенскую картинку, связанную с пропажей жеребят. По заданию отца Варфоломей стал их искать в лесах и полях, как бывало и ранее. Он ходил к ростовскому озеру и звал лошадей. Звуки его бича разносились по округе. Хоть мальчик и проводил часто время в одиночестве, в окружении природы и был мечтательным, но добросовестным, если это касалось важных дел. Таким он останется до самой смерти.
Чудесный случай
Неудачи удручали Варфоломея. Все изменила его встреча возле дуба со «старцем черноризцем», пресвитером, который спросил ребенка:
— Что тебе надо, мальчик?
Отрок плакал и открыл незнакомому страннику душу, а также попросил в молитвах обращаться к Богу, чтобы тот оказал помощь в овладении грамотой.
Черноризец начал молиться у дуба вместе с Варфоломеем. После этого пресвитер вынул из припрятанного за пазухой ковчежца просфору для благословления мальчика и повелел ее скушать.
— Это дается тебе в знак благодати и для разумения Священного Писания. Отныне овладеешь грамотою лучше братьев и товарищей.
Смысл их дальнейшей беседы нам не известен. По приглашению Варфоломея старец побывал дома у родителей ребенка, которые устроили ему теплый прием. Странники часто бывали у них. По велению старца в молельной Варфоломей занялся чтением псалмов, хотя ранее не умел это делать, чем поразил всех присутствующих.
Родители мальчика посадили старца за стол. Он пообедал и сказал, что видел знамения над этим ребенком. Черноризец отметил, что с данного момента Варфоломею откроется суть Святого Писания и мальчик будет хорошо читать.
После смерти родителей Варфоломей сам отправился в Хотьково-Покровский монастырь, где уже иночествовал его овдовевший брат Стефан. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он оставался здесь недолго и, убедив Стефана, вместе с ним основал пустынь на берегу реки Кончуры, на холме Маковец посреди глухого Радонежского бора, где и построил (около 1335 года) небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы, на месте которой стоит теперь соборный храм также во имя Святой Троицы.
Не выдержав слишком сурового и аскетичного образа жизни, Стефан вскоре уехал в московский Богоявленский монастырь, где позднее стал игуменом. Варфоломей, оставшись в полном одиночестве, призвал некоего игумена Митрофана и принял от него постриг под именем Сергия, так как в тот день праздновалась память мучеников: Сергия и Вакха. Ему было 23 года.
После обряда этот же игумен приобщил инока Святых Таинств. Неделю пустынник не покидал свою церковь, постился (ел только просфору, данную ему Митрофаном) и читал молитвы. Перед уходом игумен благословил Сергия на пустынничество, выказал ему свою поддержку и помог успокоиться. Так началась одинокая жизнь монаха в сумрачном лесу.
Перед Сергием появлялись различные звери и мерзкие гады. Они свистели и скрежетали зубами. Позже преподобный рассказывал, что как-то после наступления темноты во время пения утреней в церкви появился дьявол со своим «бесовским полком», который наступал на Сергия, грозясь выгнать его из этого места. Пустынника спасла молитва («Да воскреснет Бог, и да расточатся врази Его…»), которая привела к исчезновению бесов.
Грозный лес и убогая келья могли нагнать ужас, особенно во время осенних и зимних метелей на холме Маковец. Стефану не удалось выдержать таких испытаний, но вера «боголюбивого», терпеливого и упорного Сергия была сильнее. Его не страшило полное одиночество, которое однажды закончилось.
История о ручном медведе
Однажды к кельи Сергия пришел огромный но голодный и ослабевший медведь, которого преподобному стало жалко. Он накормил зверя хлебом по примеру своих родителей, всегда помогавших странникам. Косолапый покушал и позже неоднократно приходил к келье Сергия, который кормил медведя, постепенно превратившегося в ручное животное.
О пустынническом подвиге Сергия узнали многие. Несколько людей приходили к нему и просили остаться для совместного спасения. Преподобный пытался их отговорить. Он рассказывал, с какими лишениями и трудностями сталкивается, часто вспоминая о своем брате Стефане. Но пришло время и Сергий разрешил нескольким людям остаться в его пустыни. Они соорудили 12 келий и установили тын, чтобы к ним не проникли дикие звери. Их скромные жилища находились в окружении елей и сосен. Им приходилось ходить по пням, которые они выкорчевывали для разбития скромного огорода. Жизнь пустынников была тихой и суровой. Но все они равнялись на Сергия Радонежского, который лично занимался созданием келий, тасканием бревен, ношением воды, выпечкой хлебов, приготовлением пищи, кройкой и шитьем одежды. Сергий использовал ручные жернова для помола и даже стал хорошим плотником. В любое время года он носил одну и ту же одежду в жару и холод. Хоть пища была скудной, но тело преподобного выделялось крепостью. Он приходил на службы первым.
Прошло несколько лет. Сергий неформально руководил общиной. Обитель росла, стала более сложно устроенной. Ее следовало оформлять. От братии неоднократно можно было услышать, что Сергия необходимо рукоположить в игумены, но они постоянно слышали отказ преподобного.
— Желание игуменства,— говорил Сергий,— есть начало и корень властолюбия.
Братии настойчиво хотелось его переубедить. Уговоры старцев продолжались. Они называли Сергия настоящим основателем пустыни и строителем церкви, считая, что именно он имеет полное право на совершение литургии.
От братии звучали заявления: если Сергий не станет игуменом, они отсюда уйдут. Преподобному пришлось им уступить, но с условием.
— Желаю лучше учиться, нежели учить; лучше повиноваться, нежели начальствовать; но боюсь суда Божия; не знаю, что угодно Богу; святая воля Господа да будет!
Сергий принял решение, что вопрос о его рукоположение в игумены должна решить церковная власть.
Митрополит Алексий тогда отсутствовал в столице. Преподобный взял с собой двух старейших иноков и они пошли, чтобы встретиться с заместителем митрополита, епископом Афанасием, находившемся в Переславле-Залесском. Там церковная власть дала Сергию поручение заниматься воспитанием и ведением своей пустынной семьи, что преподобный и сделал, не меняя собственного уклада жизни, который был у него до игуменства. Сергий уделял время самостоятельному скатыванию свечей, приготовлению кутьи и просфор, размалыванию зерна.
В середине XIV века Сергий встретился со смоленским архимандритом Симоном. Святая жизнь преподобного была ему хорошо известна. От Симона обитель получила первые деньги на строительство новой церкви Святой Троицы. Иноков в монастыре прибавилось, но игумен проводил обряд пострига после наблюдения за ними и изучения душевного развития каждого из них.
Был построен новый храм, обитель расширилась, но иноки жили строго и в бедности. Каждому для выживания приходилось рассчитывать только на собственные силы. На общую трапезу они не собирались. Амбары и кладовые у них отсутствовали. Монахи в своих кельях молились, размышляли над собственными грехами, проверяли поведение, читали и переписывали священные книги, создавали иконы, но вести досужие разговоры игумен им запретил. В душе он остался таким же трудолюбивым Варфоломеем, каким был в детстве и юности. Как завещал апостол Павел, иноки должны трудиться и не просить подаяний.
Монастырь
Монахи жили в Сергиевой обители очень бедно. Нередко, когда они совершали литургию, то не использовали вино из-за его отсутствия. Лампадное масло и свечной воск тоже были в дефиците. Литургии временами переносили на другое время. Лучиной в монастыре заменяли свечи. Соль, хлеб, мука и приправы быстро заканчивались. Некоторые иноки выражали недовольство таким положением дел в обители. После двух дней голодания они стали роптать и обратились к своему игумену.
— Вот, мы смотрели на тебя и слушались, а теперь приходится умирать с голоду, потому что ты запрещаешь нам выходить в мир просить милостыню. Потерпим еще сутки, а завтра уйдем отсюда и больше не возвратимся: мы не в силах выносить такую скудость, столь гнилые хлебы.
Игумен стал увещать братию. Еще он не завершил свою речь, как со стороны монастырских ворот послышались какие-то звуки. От привратника иноки узнали, что им привезли хлеб.
— Отче, благослови принять. Вот, по твоим святым молитвам, они у ворот.
После получения благословления Сергия на монастырское подворье въехали повозки, которые привезли хлеб, рыбу и разную снедь. От радостного игумена братия услышала такие слова:
— Ну вот, вы алчущие, накормите кормильцев наших, позовите их разделить с нами общую трапезу.
После благодарственного молебна в церкви все сели за стол.
С тех пор жизнь в Сергиевой обители изменилась в лучшую сторону, но сам игумен продолжал жить просто и бедно. Земные блага не интересовали преподобного. Был он равнодушен и к власти. Сергий говорил негромким голосом, выделялся тихими движениями, а на его лице всегда был покой. Многим людям хотелось увидеть святого. О старце уже слышала вся Россия. Его верным другом стал митрополит Алексий. Вместе они улаживали междоусобицы и распространяли по Руси монастыри.
В жизни Сергий придерживался строгих порядков. Он хотел, чтобы его обитель была похожа на первохристианскую общину, живущую бедно. Нововведения преподобного расширялись и усложнялись. При этом он уделял внимание строительству новых зданий (амбаров, кладовых, хлебопекарни, трапезной), ведению хозяйства и другим вопросам. Ранее Сергий вел себя как духовник, к которому монахи приходили, чтобы исповедаться, получить поддержку и наставление. Каждый здоровый инок трудился. О частной собственности никто не думал.
Постепенно община усложнилась. Для ее управления у игумена появились помощники. Произошло распределение их обязанностей. Главным заместителем Сергия можно было назвать келаря. Появление этой должности в обителях на Руси связано с именем преподобного Феодосия Печерского. В руках келаря были казна, хозяйство и благочиние. После появления вотчин этот человек устраивал их жизнь. Также он занимался судебными делами.
Сергий подумал о развитии собственного хлебопашества на полях, окружающих монастырь. Их обрабатывали монахи, наемные крестьяне и другие желающие. Келарь для монашеской общины был важным человеком. Следует вспомнить о преподобном Никоне, которого причисляют к первым келарям обители. Потом он стал игуменом.
Если инок хорошо знал духовную жизнь, то становился духовником и исповедовал братию. К первым таким монахам следует причислить Савву Сторожевского, который основал обитель возле Звенигорода. Также известно о духовнике Епифании, написавшем биографию Сергия. Экклезиарху следовало поддерживать порядок в храме, параэкклезиарху – чистоту, а канонарху – заниматься хранением богослужебных книг и ведением «клиросного послушания».
К Сергиевой обители проложили дороги для остановки путников и проживания паломников – от простых людей до князя.
Родиной игумена ратского Петра была Волынь. Его называют первым русским митрополитом. Он обосновался в северных районах, отправившись сперва во Владимир, а позже – в Москву, которая стала его благословенным, любимым городом. Петр побывал в Орде, откуда вернулся с охранительной грамотой, которую ему, как духовнику, выдал хан Узбек. Князь постоянно получал помощь и поддержку от Петра.
Родня митрополита Алексия – черниговские старинные, сановные бояре, которые помогали князю управлять страной и защищать ее. Существует много икон с совместным изображением Петра и Алексия. На них надеты белые клобуки. Они написаны с седыми бородами, длинными и узкими лицами, которые потемнели со временем. Их можно назвать неустанными созидателями и тружениками, московскими «покровителями» и «заступниками».
Детство Сергия прошло, когда Петр занимал свой пост. Алексий дружил с преподобным «молитвенником» и пустынником, который любил лес и тишину. Митрополита Алексия нередко можно было встретить в Сергиевой обители.
Деятельность преподобного началась в период надлома татарщины. Задолго до этого правил Батый, были разорены Киев и Владимир, произошло Ситское сражение. Параллельно продолжалось разложение Орды и укрепление молодого русского государства, объединение Руси и дробление татаро-монгольских земель. Орда погрязла в междоусобицах, участники которых мечтали о власти, убивая конкурентов. В это же время начался период восхождения Руси.
Орда находилась в руках хана Мамая. К волжским татарам присоединились буртасы, ясы, хивинцы, генуэзцы и литовский князь Ягелло. Река Воронеж, возле устья, стала местом создания стана Мамая, который ждал Ягелло. Московский князь Дмитрий был в опасности. У ранее тихого отшельника, плотника, скромного игумена, воспитателя, святого Сергия появилось трудное дело. Он должен был благословить воинов на кровопролитие. Смог бы это сделать Спаситель?
Объединение Руси
В августе 1380 года Дмитрий Московский, Владимир Серпуховский, другие князья и воеводы прибыли в Сергиеву обитель для торжественного и серьезного разговора об объединении Руси – Мурома, Белозерска, Нижнего Новгорода, Ростова, Серпухова, Суздаля, Владимира, Москвы и Пскова, в котором правил Андрей Ольгердович. Из Лавры выдвинулась сила такой мощи, которой ранее не было. Объединительный призыв услышали русские князья.
На молебне в Сергиевом монастыре можно было увидеть вестников войны, которые рассказывали, куда движется враг. По просьбе Сергия Дмитрий посетил трапезу, где услышал такие слова:
— Еще не пришло время тебе самому носить венец победы с вечным сном; но многим, без числа, сотрудникам твоим плетутся венки мученические.
Затем князь и вся его свита получили благословение игумена, который использовал для этого святую воду.
— Иди, не бойся. Бог тебе поможет.
Преподобный наклонился к уху князя Дмитрия и прошептал: «Ты победишь».
В качестве помощников с московским правителем на битву отправились монахи-схимники – Ослябя и Пересвет. Панцири и шлемы им были не нужны. На них наложили схиму, а монашескую одежду украшали белые кресты. В таком священно-крестоносном облике русское войско выдвинулось на врага.
20 августа московский князь прибыл в Коломну, а через неделю после перехода Оки оказался на рязанской земле, откуда выдвинулся в сторону Дона, прибыв на берег реки 6 сентября. Тут у Дмитрия возникли сомнения: встретить врага здесь или сражаться после переправы.
По мнению старших, опытных воевод, лучше подождать Мамая на этом берегу, так как у хана сильное войско, к которому присоединилась литовская дружина вместе с князем Олегом Рязанским. Но Дмитрий принял решение о переправе и битве не на жизнь, а насмерть.
У Сергия в это время наблюдался высочайший подъем. В посланной Дмитрию грамоте было написано: «Иди, господин, иди вперед, Бог и Святая Троица помогут!».
8 сентября татарский богатырь Челубей сразился с Пересветом. Оба они погибли. Началось сражение. Линия фронта растянулась на 10 верст. Как тут не вспомнить слова Сергия: «Многим плетутся венки мученические».
В это время игумен и братия проводили молебен в своем храме. Преподобный рассказывал, как идет бой и кто погиб, сопровождая это чтением заупокойных молитв. Служба закончилась словами Сергия: «Мы победили».
Кончина преподобного Сергия Радонежского
Земная жизнь преподобного Сергия Радонежского закончилась 25 сентября 1392 года.
Скромный и безвестный юноша Варфоломей, который некогда поселился на Маковице, со временем превратился в прославленнейшего старца Сергия Радонежского. Когда-то здесь были сплошные леса с источником у холма, а соседние дебри – населены медведями. После смерти преподобного об этом месте узнала вся православная Россия. На холме появилась обитель. Троице-Сергиеву лавру относят к четырем главным в стране. Вместо лесов на расчищенных полях растут овес и рожь, а в деревнях живут люди. О неприметном некогда холме узнали миллионы россиян. Туда прибывают тысячи паломников. Сергием Радонежским, кроме этой обители, были основаны и другие монастыри, которые он благословил. В них до сих пор ощущается дух преподобного.
В лесах на Маковице юноше Варфоломею удалось создать обитель, а позже – монастыри и монашество в России.
О писаниях Сергия ничего не известно, но сам его облик – это учение, которое для одних может быть утешением и освежением, а для других – немым укором. Самые простые истины безмолвного Сергия – вера, благословение, труд, мужественность, прямота и правда.
